Оказалось, я говорю

на совершенно незнакомом языке, который тут же окрестили «новгородский». И даже

иногда, чтобы понять меня, моим новым друзьям требовался электронный словарь.

А началось все довольно просто — со слова «булка».

Дело в том, что в столице «булка» означат только сладкую выпечку к чаю. И ничего больше. То, что у нас называется «булка», в Москве — «белый

хлеб». В Новгороде, сколько я помню, всегда во всех магазинах

продавались «хлеб и «булка». Редко, очень редко я слышала «белый хлеб». Везде —

только «булка».

Так, когда как-то раз за обедом я попросила передать мне кусочек

булки, меня поняли не сразу. Вроде бы сладости к чаю еще не приносили… А, белый

хлеб? Ну теперь ясно!

Между тем «булка» в значении «белый хлеб» употребляется не только в Новгороде, но и в Петербурге. Однажды во время экскурсии наш

московский гид рассказал нам занимательную историю. Как-то раз в булочной ему

пришлось стать переводчиком между продавцом и покупательницей, которая хотела

купить «булку» и возмущалась тем, что ей в ответ предлагают плюшки, булочки и другую сладкую выпечку. Как вы догадались, женщина приехала в столицу из города

на Неве. К счастью, наш гид был осведомлен о языковых особенностях Северной

столицы и помог даме выйти из трудного положения.

Естественно, правильно говорить «белый хлеб». Это подтвердит и любой словарь. Но в Новгороде почему-то укоренилась ставшая такой привычной

«булка».

Чем дольше я знакомилась с Москвой, тем больше находила

лексических расхождений с «новгородским языком». Наверное, все слышали про

знаменитые «бордюр» и «поребрик». Так вот,

это действительно так: новгородцы и петербуржцы говорят «поребрик», москвичи —

«бордюр». Но на этом различия не заканчиваются.

В Новгороде слово «виадук» используется довольно часто, и я долго

привыкала к столичной «эстакаде».

Еще одно знаменитое отличие — «палатка» в Москве и «киоск» или «ларек» в Петербурге и Новгороде. К слову,

сами москвичи об этом знают и по-доброму подшучивают над приезжими. А вот с «шавермой» дело обстоит сложнее. Во-первых, в Москве говорят только «шаурма» с ударением на последний слог. Это

слово именно в таком варианте красуется на всех вывесках восточных закусочных,

которых в городе немало. Более того, москвичи и петербуржцы нередко спорят

между собой о правильной рецептуре этого блюда.

Так, по размеру московская шаурма меньше питерской шавермы и имеет немного другой состав. Я, честного говоря, не пробовала, но так

утверждает всезнающая «Википедия». К слову, как выяснилось в Интернете, это

блюдо вообще имеет несколько названий — например, шава́рма, шуа́рма, шаорма.

Отличиям между этими словами посвящены целые статьи в таких столичных изданиях

как «Комсомольская правда» или «Аргументы и факты».

На этом кулинарные различия между двух столиц не заканчиваются.

Моя мама часто любит вспоминать, какое в Петербурге раньше было вкусное

мороженое в сахарной трубочке. Москвичи тоже ностальгируют по прежним временам

и вкусному мороженому в вафельном рожке.

Я долго привыкала говорить «гречка» вместо «греча», «курица» вместо «кура».

Именно такие языковые нормы приняты в Москве. Хотя, общаясь с новгородцами, я до сих пор слышу «приготовила гречу с курой». К слову, я не поленилась и заглянула в «Толковый словарь русского языка» Ожегова. Как оказалось, «гречка"

и «греча» являются синонимами, так что здесь обвинять новгородцев в лексической

неграмотности не стоит.

И еще — в Новгороде всегда говорили «поварешка».

Во всех школьных столовых, в гостях, дома наливали три поварешки супа, просили

помыть поварешку, передать поварешку. В Москве суп наливают половником.

Согласно статье в «Википедии» о различиях в речи москвичей и петербуржцев, существуют еще такие экзотические слова как «парадная» в Петербурге вместо московского «подъезда».

Но особенно меня заинтересовала питерская «пухта» или «пухто» с ударением на последний

слог. Я много раз была в Питере, но это слово услышала впервые только сейчас.

Ну, а в Новгороде оно вряд ли распространено. Не буду мучить читателей, поясню,

что оно означает — это уличный контейнер для мусора. Слово «пухто» произошло от

«пункт утилизации и хранения твёрдых отходов». Может быть, кто-то и сейчас так

говорит в Петербурге.

Москвичи уверены — именно их лексика соответствует нормам

русского языка. И в большинстве случаев они правы. Интересно, но иногда и питерские (а значит, и новгородские) названия побеждают. Например,

преступление, раскрыть которое почти невозможно, в Москве называют «висяк»,

в Петербурге — «глухарь». Благодаря

выходу известного телесериала петербургский вариант стал более распространен.

Конечно, в каждом регионе есть свои языковые особенности. При

этом странные, не всегда понятные слова приезжих нередко режут слух аборигенам.

Так что, по моему мнению, лучше не травмировать уши местных жителей, а пытаться

говорить с ними на одном языке.

Источник 53news.ru